淡水魚
WTF Oguri Shun 2016: челлендж.
Название: Как вам это понравится?
Перевод: murrrmur для Levittra_Hazard ♥
Оригинал: Replique 2007 june vol 8, сканы by Lisa
Форма: интервью, первичный перевод
Пейринг/Персонажи: Огури Шун, Наримия Хироки
Количество слов: 1687 слов в переводе
Размещение: запрещено без разрешения переводчика
Огури Шун х Наримия Хироки
Загадочный Шекспир... В этом номере мы пригласили на интервью актеров, благодаря игре которых пропадает дистанция, отделяющая нас от великого писателя. Например, тех, кто играет в повторной постановке пьесы из серии «All Male». Два представителя молодого поколения, далекого от классики, как они понимают Шекспира? Мы вам всё расскажем.
Во времена Шекспира всех персонажей в театре играли мужчины. В спектаклях серии «All Male», которые ставит Нинагава Юкио, закрепилась такая же форма, а отправной точкой стала постановка в 2004 году комедии «Как вам это понравится?». Наримия Хироки, великолепно сыгравший главную героиню Розалинду. Огури Шун, с удалью исполнивший роль Орландо, юноши, который в неё влюблен. Представив произведение Шекспира с неожиданно радостной, яркой стороны, они вновь возвращаются спустя 3 года.
3 года спустя...
Наримия: Когда закончился первый показ, я сразу же сказал «Хочу ещё раз сыграть!». И наконец-то это желание исполнилось.
Огури: Даже сейчас, спустя 3 года, осталось много впечатлений (смеется).
Наримия: Это точно. С тех пор прошло жуть сколько времени, и то желание «Хочу сыграть!» не осталось тем же, оно немного изменилось. В прошлый раз, как мне кажется, постановка успешно прошла благодаря нашей молодости, а как всё пройдет в этот раз?.. В частности, я исполнял женскую роль, а с тех пор у меня стало больше мужских гормонов (смеется), поэтому я думаю, в каком ключе мне играть Розалинду. Мне кажется, в этот раз заданная планка выше.
Огури: Потому что на первый взгляд кажется, что ты стал мужественнее меня (смеется).
Наримия: Ага (смеется). Но в прошлый раз было полно других проблем.
Огури: Из запоминающихся моментов во время постановки «Как вам это понравится?» — это то, что я подружился с Ёшидой Котаро-саном (смеется), и то, как Нари (Наримия) получал нагоняи от Нинагавы-сана. Иногда я думал: «Нари-кун, тебя так выпрут из спектакля». Наверное, тогда я делал недовольное лицо, ведь я тоже был в репетиционном зале.
Наримия: Вообще не помню, какое там лицо было у Огури (смеется).
Огури: Это ты просто был в отчаянии. Но когда Нари вышел к зрителям, у него всё получилось идеально. Пока я бездельничал, он меня вмиг обскакал (смеется).
Наримия: Наверное, когда я выходил на сцену, я чувствовал себя так: «Я должен справиться во что бы то ни стало!». Во время репетиций у меня не получалось всё с первого раза. Например, я понимаю, что не устраивает Нинагаву-сана в одном месте, но не понимаю, почему не пойдет интонация в другом, и было много мест, которые я хотел играть по-своему. Но когда начинается представление, нельзя остановиться, нельзя начать заново, ведь на сцене разворачивается история. С этим пониманием у меня вдруг внутри сердце упало в пятки. Поэтому я каждый день работал над собой и был рад, увидев положительную реакцию зрителей.
Огури: Реакция зрителей — это то, за что всегда боишься в комедии.
Наримия: Да. Поэтому мы вдвоем с Огури уходили подальше от гримерной, чтобы проверить, как будет лучше. Мы как бы прихорашивались перед тем, как выйти на сцену.
Огури: Мне кажется, из пьесы можно брать для себя хорошее или плохое, этот выбор зависит от нас, стоит только снять крышку. Поэтому нельзя торопиться отыграть непонятную сцену, она будет непонятной и для зрителя, надо уделить ей внимание.
Наримия: Да. В прошлый раз наша цель была — простой смех. Мы добавили современные вещи, не для того, чтобы угодить зрителю, а чтобы образ казался как можно более комическим. Это интересная, но неродная часть персонажа. Поэтому Нинагава-сан захотел поработать над этой постановкой ещё раз. Если у нас получится вернуть чувства, которые были 3 года назад, я буду дорожить этим. В этой пьесе сцены, где Розалинда переодевается юношей и испытывает Орландо, как и сама история, очень классная.
Огури: Хотя у нас было при себе реквизитное оружие, мы ни разу им не воспользовались. Честно говоря, это очень трогательная история. Вчера в ванной спустя долгое время я прочитал всю пьесу целиком, и не поверил, бывает ли такое, что, влюбившись с первого взгляда, герой предлагает выйти замуж, а девушка тут же соглашается. Совершенно невероятная история. Пожалуй, мой герой, страдая от любви, становится похож на дурака (смеется).
Наримия: А я моим женским сердцем ставлю ему новые и новые препятствия, чтобы посмотреть, насколько Огури сгорает от любви (смеется). Разве не очень важно показать очарование сочетания ангела и демона в одном человеке, который всей душой хочет проверить чувства любимого человека?
Огури: Поэтому важно показать, как страдает Орландо, думая о Розалинде. Не для того, чтобы выглядело комичнее, а потому что иначе нельзя.
Знакомство с классикой
И Наримия, и Огури впервые прикоснулись к Шекспиру в «Гамлете» Нинагавы Юкио. После «Как вам это понравится?» Огури играл в «Комедии ошибок» из той же серии «All Male», а потом — в «Тите Андронике». Наримия впитывал разнообразные постановки, совсем не похожие на произведения Шекспира, начиная с «KITCHEN» Нинагавы Юкио до прошлогоднего «Возрождения зла». У каждого из них свой опыт за плечами, а это влияет на отношение к Шекспиру.
Огури: За 3 года Нари играл в 4 спектаклях.
Наримия: Да. В «Мадам Мелвилл»...
Огури: ...в «Ронингай», «KITCHEN» и «Возрождении зла». Ух ты! Оказывается, я много знаю о Нари (смеется).
Наримия: Я тоже слежу за твоей деятельностью (смеется). Что касается Огури, снова смотря пьесы Шекспира, я подумал, что выражать чувства при помощи слов, которые мы обычно не используем, трудно, но, на мой взгляд, достаточно интересно. И играя в «Возрождении зла» Амакусу Широ, играя в тайга-дорамах [1], я тоже думал, что можно найти удовольствие в старых словах.
Огури: Тогда ты сможешь произнести любой текст, да? Не знаю, как лучше создавать спектакли, но сцена — не то место, где актеры могут сами изменять текст роли. Я принадлежу к такому типу людей, который во время съемок дорамы или ещё чего-то сперва попробует произнести слова, даже если и не понимает их, потому что сценарист думал над текстом, работал. И тогда то, что ты не мог произнести, само собой пропадает.
Наримия: Из-за этого играть после классического спектакля в рензоку-дораме [2], например, похоже по ощущениям на то, как после бега в горах бежать марафон по равнине (смеется). Но по сути ты бежишь и там, и там. Различаются эпохи, поэтому различаются атмосфера и течение времени, но не меняется то, как рождаются чувства у встретившихся людей. Это, как мне кажется, показано во многих произведениях.
Огури: Если так подумать, то в последнее время мне стало непонятно, почему о Шекспире думают, что он возвышенный. Да, поначалу он пугает, но на самом деле же все совсем не так (смеется). Если покопаться, у него много нелогичностей. Сперва Шекспир был писателем при театре, думаю, поэтому он писал то, что могло бы понравиться широкой публике. И, наверное, вводил какие-то интересные вещи, критикующие современные ему общественные явления. А потом после представления подумывал о том, чтобы переписать слишком резкие слова (смеется). Такую сторону тоже видно. Поэтому я не концентрируюсь на этом: хочешь сделать театр возвышенным — пожалуйста, хочешь сделать его для народа — приходи и делай. И поэтому сейчас я хочу заниматься другими пьесами с такими же чувствами.
Наримия: Именно так. Мне кажется, по сравнению с современными пьесами классические гораздо драматичнее. Более яркие, более богатые. Поэтому, когда я не могу выразить всё, что у меня внутри, хотя должен, появляется ощущение, будто я проигрываю словам.
Огури: Ага. Поэтому Нинагава-сан требует показать всю глубину эмоций. Вроде как попробовать докопаться до самого дна своего сердца. В наше время тоже бывает, что бушуют страсти, и иногда они берут верх над разумом, но как мне кажется, это не свойственно для нынешней эпохи. И влюбленность, показанная в «Как вам это понравится?»: сейчас с любимой девушкой можно просто поговорить по телефону, но разве не тяжелее в сотни раз было тем людям, которые этого не могли и думали о возлюбленных? Размышляя о подобном, я прихожу к выводу, что должен стараться больше и больше вытащить из себя.
Respect & Revenge (Уважение и месть)
Освобождение чувств. Мастерство слова существует для того, чтобы выразить чувства. В классических произведениях Шекспира перед актерами стоит тяжелая задача. Движения души актеров порождают у зрителей ответные эмоции, и по полученному эффекту можно сказать, удался ли спектакль. Именно поэтому нет ничего странного в том, что требовательный режиссер-постановщик Нинагава Юкио не может обойтись без сильного доверия. Под градом наполненных жаром слов, похожих на ругань, вдвоём они по-прежнему врываются в репетиционный зал.
Огури: При постановке, и уж тем более при постановке Шекспира бывает много актеров, которые отстраненно относятся к спектаклю, но мне кажется, что этого лучше не делать.
Наримия: Ага. Как показать невозможное возможным? Это трудно, но и очень интересно.
Огури: Мне кажется, когда ставишь и обычные реальные пьесы, и Шекспира, появляется очень много возможностей. Может, поэтому Нинагава-сан стремится создать для того, кто хочет сделать что-то, подходящую обстановку. Он действительно научил меня многому, тому, как вести себя или как показывать эмоции.
Наримия: Поэтому помимо того, что ты работаешь с Шекспиром, ты чувствуешь, что работа с Нинагавой-саном тоже важна. Хотя порой кажется, что его рвение слишком сильное (смеется).
Огури: Эта сила не знает границ (смеется). Мы играем не более 10 лет, и нам встречалось много трудностей, но мы хотели бы продолжать играть ещё много десятков лет и стоять в первых рядах.
Наримия: Словно продолжается вечная битва. Думаю, иметь подобный мятежный дух классно, и я хотел бы следовать за такими людьми, которые стараются не повиноваться, несут в себе энергию. Поэтому меня эта энергия не подавляет, я нахожу в ней только больше сил для того, чтобы жить самому, и поэтому хочу присутствовать на репетициях.
Огури: На первой репетиции «Тита...» тоже было страшно. Было запланировано только представление актеров и чтение сценария, а внезапно началась репетиция. Может, в этот раз нас тоже сразу погонят на сцену (смеется). И это ведь повторная постановка спустя 3 года. Если мы сделаем всё так, как в прошлый раз, не будет никакого прогресса.
Наримия: Делать одно и то же бессмысленно, да? Все равно не получится так, как было. Поэтому спустя 3 года мы встретились с немного другими чувствами.
Огури: Раз это Нинагава-сан, что-то обязательно изменится. Он может сказать что-то вроде: «Все глаза мне смозолили» (смеется). Я был бы рад, если бы зрители с удовольствием посмотрели спектакль, потому что наша работа не заключается в том, чтобы показать «Смотрите-ка, как тяжело нам приходится».
Наримия: Благодаря такой счастливой истории в этом спектакле каждый может по-настоящему почувствовать Шекспира.
Огури: Да. Если вы перед спектаклем посмотрите фильм «Влюбленный Шекспир», сможете по-новому взглянуть на его идеи в пьесе.
Наримия: Мы со всей ответственностью покажем интерес этого произведения.
Огури: Да, мы же актеры, мы должны основательно подходить к роли.
[1] Тайга-дорамы — исторические дорамы;
[2] Рензоку-дорамы — дорамы про современность, чаще всего про молодую женщину, которая идет к успеху.
URL записи
Название: Как вам это понравится?
Перевод: murrrmur для Levittra_Hazard ♥
Оригинал: Replique 2007 june vol 8, сканы by Lisa
Форма: интервью, первичный перевод
Пейринг/Персонажи: Огури Шун, Наримия Хироки
Количество слов: 1687 слов в переводе
Размещение: запрещено без разрешения переводчика
Весь мир — театр.
В нём женщины, мужчины — все актёры.
В нём женщины, мужчины — все актёры.
Загадочный Шекспир... В этом номере мы пригласили на интервью актеров, благодаря игре которых пропадает дистанция, отделяющая нас от великого писателя. Например, тех, кто играет в повторной постановке пьесы из серии «All Male». Два представителя молодого поколения, далекого от классики, как они понимают Шекспира? Мы вам всё расскажем.
Во времена Шекспира всех персонажей в театре играли мужчины. В спектаклях серии «All Male», которые ставит Нинагава Юкио, закрепилась такая же форма, а отправной точкой стала постановка в 2004 году комедии «Как вам это понравится?». Наримия Хироки, великолепно сыгравший главную героиню Розалинду. Огури Шун, с удалью исполнивший роль Орландо, юноши, который в неё влюблен. Представив произведение Шекспира с неожиданно радостной, яркой стороны, они вновь возвращаются спустя 3 года.
Наримия: Когда закончился первый показ, я сразу же сказал «Хочу ещё раз сыграть!». И наконец-то это желание исполнилось.
Огури: Даже сейчас, спустя 3 года, осталось много впечатлений (смеется).
Наримия: Это точно. С тех пор прошло жуть сколько времени, и то желание «Хочу сыграть!» не осталось тем же, оно немного изменилось. В прошлый раз, как мне кажется, постановка успешно прошла благодаря нашей молодости, а как всё пройдет в этот раз?.. В частности, я исполнял женскую роль, а с тех пор у меня стало больше мужских гормонов (смеется), поэтому я думаю, в каком ключе мне играть Розалинду. Мне кажется, в этот раз заданная планка выше.
Огури: Потому что на первый взгляд кажется, что ты стал мужественнее меня (смеется).
Наримия: Ага (смеется). Но в прошлый раз было полно других проблем.
Огури: Из запоминающихся моментов во время постановки «Как вам это понравится?» — это то, что я подружился с Ёшидой Котаро-саном (смеется), и то, как Нари (Наримия) получал нагоняи от Нинагавы-сана. Иногда я думал: «Нари-кун, тебя так выпрут из спектакля». Наверное, тогда я делал недовольное лицо, ведь я тоже был в репетиционном зале.
Наримия: Вообще не помню, какое там лицо было у Огури (смеется).
Огури: Это ты просто был в отчаянии. Но когда Нари вышел к зрителям, у него всё получилось идеально. Пока я бездельничал, он меня вмиг обскакал (смеется).
Наримия: Наверное, когда я выходил на сцену, я чувствовал себя так: «Я должен справиться во что бы то ни стало!». Во время репетиций у меня не получалось всё с первого раза. Например, я понимаю, что не устраивает Нинагаву-сана в одном месте, но не понимаю, почему не пойдет интонация в другом, и было много мест, которые я хотел играть по-своему. Но когда начинается представление, нельзя остановиться, нельзя начать заново, ведь на сцене разворачивается история. С этим пониманием у меня вдруг внутри сердце упало в пятки. Поэтому я каждый день работал над собой и был рад, увидев положительную реакцию зрителей.
Огури: Реакция зрителей — это то, за что всегда боишься в комедии.
Наримия: Да. Поэтому мы вдвоем с Огури уходили подальше от гримерной, чтобы проверить, как будет лучше. Мы как бы прихорашивались перед тем, как выйти на сцену.
Огури: Мне кажется, из пьесы можно брать для себя хорошее или плохое, этот выбор зависит от нас, стоит только снять крышку. Поэтому нельзя торопиться отыграть непонятную сцену, она будет непонятной и для зрителя, надо уделить ей внимание.
Наримия: Да. В прошлый раз наша цель была — простой смех. Мы добавили современные вещи, не для того, чтобы угодить зрителю, а чтобы образ казался как можно более комическим. Это интересная, но неродная часть персонажа. Поэтому Нинагава-сан захотел поработать над этой постановкой ещё раз. Если у нас получится вернуть чувства, которые были 3 года назад, я буду дорожить этим. В этой пьесе сцены, где Розалинда переодевается юношей и испытывает Орландо, как и сама история, очень классная.
Огури: Хотя у нас было при себе реквизитное оружие, мы ни разу им не воспользовались. Честно говоря, это очень трогательная история. Вчера в ванной спустя долгое время я прочитал всю пьесу целиком, и не поверил, бывает ли такое, что, влюбившись с первого взгляда, герой предлагает выйти замуж, а девушка тут же соглашается. Совершенно невероятная история. Пожалуй, мой герой, страдая от любви, становится похож на дурака (смеется).
Наримия: А я моим женским сердцем ставлю ему новые и новые препятствия, чтобы посмотреть, насколько Огури сгорает от любви (смеется). Разве не очень важно показать очарование сочетания ангела и демона в одном человеке, который всей душой хочет проверить чувства любимого человека?
Огури: Поэтому важно показать, как страдает Орландо, думая о Розалинде. Не для того, чтобы выглядело комичнее, а потому что иначе нельзя.
И Наримия, и Огури впервые прикоснулись к Шекспиру в «Гамлете» Нинагавы Юкио. После «Как вам это понравится?» Огури играл в «Комедии ошибок» из той же серии «All Male», а потом — в «Тите Андронике». Наримия впитывал разнообразные постановки, совсем не похожие на произведения Шекспира, начиная с «KITCHEN» Нинагавы Юкио до прошлогоднего «Возрождения зла». У каждого из них свой опыт за плечами, а это влияет на отношение к Шекспиру.
Огури: За 3 года Нари играл в 4 спектаклях.
Наримия: Да. В «Мадам Мелвилл»...
Огури: ...в «Ронингай», «KITCHEN» и «Возрождении зла». Ух ты! Оказывается, я много знаю о Нари (смеется).
Наримия: Я тоже слежу за твоей деятельностью (смеется). Что касается Огури, снова смотря пьесы Шекспира, я подумал, что выражать чувства при помощи слов, которые мы обычно не используем, трудно, но, на мой взгляд, достаточно интересно. И играя в «Возрождении зла» Амакусу Широ, играя в тайга-дорамах [1], я тоже думал, что можно найти удовольствие в старых словах.
Огури: Тогда ты сможешь произнести любой текст, да? Не знаю, как лучше создавать спектакли, но сцена — не то место, где актеры могут сами изменять текст роли. Я принадлежу к такому типу людей, который во время съемок дорамы или ещё чего-то сперва попробует произнести слова, даже если и не понимает их, потому что сценарист думал над текстом, работал. И тогда то, что ты не мог произнести, само собой пропадает.
Наримия: Из-за этого играть после классического спектакля в рензоку-дораме [2], например, похоже по ощущениям на то, как после бега в горах бежать марафон по равнине (смеется). Но по сути ты бежишь и там, и там. Различаются эпохи, поэтому различаются атмосфера и течение времени, но не меняется то, как рождаются чувства у встретившихся людей. Это, как мне кажется, показано во многих произведениях.
Огури: Если так подумать, то в последнее время мне стало непонятно, почему о Шекспире думают, что он возвышенный. Да, поначалу он пугает, но на самом деле же все совсем не так (смеется). Если покопаться, у него много нелогичностей. Сперва Шекспир был писателем при театре, думаю, поэтому он писал то, что могло бы понравиться широкой публике. И, наверное, вводил какие-то интересные вещи, критикующие современные ему общественные явления. А потом после представления подумывал о том, чтобы переписать слишком резкие слова (смеется). Такую сторону тоже видно. Поэтому я не концентрируюсь на этом: хочешь сделать театр возвышенным — пожалуйста, хочешь сделать его для народа — приходи и делай. И поэтому сейчас я хочу заниматься другими пьесами с такими же чувствами.
Наримия: Именно так. Мне кажется, по сравнению с современными пьесами классические гораздо драматичнее. Более яркие, более богатые. Поэтому, когда я не могу выразить всё, что у меня внутри, хотя должен, появляется ощущение, будто я проигрываю словам.
Огури: Ага. Поэтому Нинагава-сан требует показать всю глубину эмоций. Вроде как попробовать докопаться до самого дна своего сердца. В наше время тоже бывает, что бушуют страсти, и иногда они берут верх над разумом, но как мне кажется, это не свойственно для нынешней эпохи. И влюбленность, показанная в «Как вам это понравится?»: сейчас с любимой девушкой можно просто поговорить по телефону, но разве не тяжелее в сотни раз было тем людям, которые этого не могли и думали о возлюбленных? Размышляя о подобном, я прихожу к выводу, что должен стараться больше и больше вытащить из себя.
Освобождение чувств. Мастерство слова существует для того, чтобы выразить чувства. В классических произведениях Шекспира перед актерами стоит тяжелая задача. Движения души актеров порождают у зрителей ответные эмоции, и по полученному эффекту можно сказать, удался ли спектакль. Именно поэтому нет ничего странного в том, что требовательный режиссер-постановщик Нинагава Юкио не может обойтись без сильного доверия. Под градом наполненных жаром слов, похожих на ругань, вдвоём они по-прежнему врываются в репетиционный зал.
Огури: При постановке, и уж тем более при постановке Шекспира бывает много актеров, которые отстраненно относятся к спектаклю, но мне кажется, что этого лучше не делать.
Наримия: Ага. Как показать невозможное возможным? Это трудно, но и очень интересно.
Огури: Мне кажется, когда ставишь и обычные реальные пьесы, и Шекспира, появляется очень много возможностей. Может, поэтому Нинагава-сан стремится создать для того, кто хочет сделать что-то, подходящую обстановку. Он действительно научил меня многому, тому, как вести себя или как показывать эмоции.
Наримия: Поэтому помимо того, что ты работаешь с Шекспиром, ты чувствуешь, что работа с Нинагавой-саном тоже важна. Хотя порой кажется, что его рвение слишком сильное (смеется).
Огури: Эта сила не знает границ (смеется). Мы играем не более 10 лет, и нам встречалось много трудностей, но мы хотели бы продолжать играть ещё много десятков лет и стоять в первых рядах.
Наримия: Словно продолжается вечная битва. Думаю, иметь подобный мятежный дух классно, и я хотел бы следовать за такими людьми, которые стараются не повиноваться, несут в себе энергию. Поэтому меня эта энергия не подавляет, я нахожу в ней только больше сил для того, чтобы жить самому, и поэтому хочу присутствовать на репетициях.
Огури: На первой репетиции «Тита...» тоже было страшно. Было запланировано только представление актеров и чтение сценария, а внезапно началась репетиция. Может, в этот раз нас тоже сразу погонят на сцену (смеется). И это ведь повторная постановка спустя 3 года. Если мы сделаем всё так, как в прошлый раз, не будет никакого прогресса.
Наримия: Делать одно и то же бессмысленно, да? Все равно не получится так, как было. Поэтому спустя 3 года мы встретились с немного другими чувствами.
Огури: Раз это Нинагава-сан, что-то обязательно изменится. Он может сказать что-то вроде: «Все глаза мне смозолили» (смеется). Я был бы рад, если бы зрители с удовольствием посмотрели спектакль, потому что наша работа не заключается в том, чтобы показать «Смотрите-ка, как тяжело нам приходится».
Наримия: Благодаря такой счастливой истории в этом спектакле каждый может по-настоящему почувствовать Шекспира.
Огури: Да. Если вы перед спектаклем посмотрите фильм «Влюбленный Шекспир», сможете по-новому взглянуть на его идеи в пьесе.
Наримия: Мы со всей ответственностью покажем интерес этого произведения.
Огури: Да, мы же актеры, мы должны основательно подходить к роли.
[1] Тайга-дорамы — исторические дорамы;
[2] Рензоку-дорамы — дорамы про современность, чаще всего про молодую женщину, которая идет к успеху.
URL записи
@темы: дайри, это все Рику!, Fu-ha-ha, Накамуратыдебил, OTPs, FK, WTF, переводное, дорамное